Единого «типажа» аддикта и коаддикта не существует. Но общими чертами служат особенности, включающие в себя нарушения микросоциальной кооперации и организацию «игр» в обход травмированной, «замороженной» сферы чувств. По существу злоупотребление психоактивными веществами и партнерство с аддиктом маскируют основное расстройство - дефекты личностного развития с тяжелыми экзистенциальными конфликтами в триаде любовь-свобода-одиночество. Эти конфликты отражают амбивалентность во взаимоотношениях со значимыми фигурами.
Понимание аддиктов и коаддиктов – это понимание прежде всего их неудач в сфере привязанности. Естественная жажда привязанности – одна из ведущих проблем выживания в детстве. Ее нарушения в последующем будут определять фундаментальную структурную чувствительность с контролем и сокрытием эмоциональных состояний и необходимостью «держать в узде» архаичные чувства ужаса и злобы.
Поэтому для описания зависимого пациента полезной представляется диагностическая среда, учитывающая характерологические проблемы и степень структурного развития. Это позволит провести многофакторную оценку. По этому принципу личность может обнаружить различные уровни развития как в сфере нарциссических проявлений, так и в области шизоидной, оральной, симбиотической, эдипальной проблематики. И саму клинически оформленную зависимость можно обозначить как определенную организацию опыта взаимодействия человека с собой и с окружением- шизоидную, оральную, симбиотическую, нарциссическую. Эти характерологические решения, являясь достаточно ранними, нередко предшествуют аддиктивному расстройству и сопровождают его. По сути, они представляют собой компромисс между травмированными чувствами и необходимостью адаптации. Для описания их необходимо понимание видов потребностей, которые свойственны ребенку, и состояние окружающей среды, необходимые для развития всего потенциала личности. Повседневное применение в клинической практике представлений о развитии личности поднимает следующие вопросы:
- Каковы самые основные детские потребности и влечения?
- Что необходимо ребенку для оптимального развития?
- Каким образом личность формирует интегрированное, сильное чувство Я?
Ответы на них позволяют оценить конкретные потребности ребенка, подвергнутые хронической фрустрации, и механизмы репрессии их удовлетворения. У ребенка есть врожденная потребность отношений и потребность в индивидуации. Очевидно, что он имеет ограниченные возможности и недостаточный жизненный опыт при попытках разрешения проблем развития.
Когда конфронтация носит характер травматический, ранние решения имеют склонность к ригидности и сопротивлению изменениям, к рефлекторной фиксации с последующим постоянством выученных адаптирующих реакций, обусловливающих, например, бегство. Поэтому интерперсональный взгляд позволяет рассматривать динамические конфликты между аспектами личности как почерпнутые у других людей в виде матрицы отношений. Родитель, имеющий репрессированные этапы развития собственной психики, способен транслировать патологию потомству – он не может дать того, чем не располагает сам.
Пустота и «замороженность» его личностной структуры провоцирует и репродуцирует аналогичный структурный дефицит у ребенка, существенную задержку в его развитии. Происходит ранняя ассимиляция «сценарных решений», что объясняет их ригидность и разрушительность.
